Раф покраснел; он стал бы вежливо отрицать, если бы не знал, что его мысли прочитаны. Дальгард рассмеялся. Но смеялся не над пилотом, скорее приглашал его посмеяться вместе. И Раф поневоле тоже улыбнулся.
Но тут ему в голову пришел довод, который собеседник не приводил.
— А что если вы уйдете в сторону так далеко, что у нас не будет общей почвы для понимания? — Он забыл о собственных проблемах.
— Я не верю, что так произойдет. Возможно, мы изменимся физически: климат, пища, образ жизни — все это действует на тело. Может измениться и мозг; с каждым новым поколением мы все лучше слышим мысли, все увереннее общаемся с водяными и животными. Но те, чьи предки родились на Земле, навсегда сохранят общее наследие. Есть и будут другие затерянные колонии среди звезд.
И через тысячи лет незнакомец встретится с незнакомцем, но когда они сделают знаки мира и сядут рядом, они обнаружат, что слова исходят легко, хотя один из них может показаться другому чудовищем. Однако сейчас мы должны идти своим путем. Мы юноши, ступившие на дорогу испытаний, а старейшие желают нам добра, но держатся в стороне.
— Ты не хочешь получить то, что мы можем предложить? — Для Рафа это была новая мысль.
— А ты сам хочешь получить то, что предлагают жители города?
Это подействовало на пилота. Он отчетливо вспомнил, какое нежелание, недоверие, даже страх испытывал по отношению к пещам, которые приносили со склада, как в глубине души надеялся, что Хобарт и Лабле не захотят получать знания чужаков. Если бы он не испытывал такое отвращение, он не смог бы уничтожить шар и сокровища, нагроможденные вокруг.
— Но мы ведь не они! — гневно возразил он. — Мы многое можем для вас сделать.
— Неужели? — Этот вопрос погрузился в сознание, как камень в пруд, оставив расходящиеся круги мыслей. — Я бы хотел, чтобы ты увидел Хоумпорт. Тогда тебе легче было бы понять. Конечно, ваше знание не разлагающее, оно не несет с собой семена гибели, как знание Иных. Но для нас принять его — слишком легко. Идти по легкому пути — забыть все, чего мы достигли. Дай нам время…
Раф прикрыл руками слезящиеся глаза. Ему так хотелось увидеть лицо Дальгарда, прочесть его выражение. И каким-то образом он смог его увидеть, серьезное лицо, такое же искреннее, как мысли.
— Вы вернетесь, — уверенно сказал Дальгард. — И мы будем ждать вас, потому что ты, Раф Курби, сделал это возможным. — Голос его звучал так торжественно, что Раф посмотрел на него с удивлением.
— Уничтожив сердце Иных, ты предоставил нам шанс. Если бы ты не делал этого, и мы, и водяные, и другие безвредные, счастливые жители этой планеты погибли бы. И не было бы нового начала, только тьма и ужасный конец.
Раф моргнул; к его удивлению, фигура не расплывалась; за гордо поднятой головой он увидел бирюзовое небо. Он различает цвета!
— Да, ты сможешь видеть и глазами, и мозгом. — Теперь Дальгард говорил вслух. — И если Дух, который правит космосом, будет добр, ты вернешься к своим. Потому что ты хорошо послужил Ему.
И словно устыдившись своей торжественности, Дальгард закончил самым прозаическим вопросом:
— Не хочешь ли поесть моллюсков?
Идя по мягкому песку, Раф чувствовал себя счастливее, свободнее, чем раньше. Все будет в порядке. Он видит! Он найдет корабль! Он рассмеялся и услышал ответный смех, а потом торжествующий вопль: разведчик нашел добычу.
После еды Дальгард задал другой вопрос, который не показался Рафу важным.
— У тебя есть близкий друг в экипаже корабля? Раф колебался. Есть ли у него друзья на РК-10? Разумеется, не Вонстед, с которым он делит каюту. Его совершенно не беспокоит, увидятся ли они снова. Офицеры, специалисты, как Лабле, — одно за другим он вспоминал их лица и тут же отбрасывал. Сорики… Он не может утверждать, что связист его близкий друг, но по крайней мере он лучше узнал его за последнее время.
Дальгард как будто прочел его мысли — вероятно, так оно и было, и Раф ощутил след прежнего негодования. Разведчик задал новый вопрос:
— А каков он? На кого похож?
Пилот не понимал, зачем это, но постарался ответить, вначале описал внешность связиста, потом, основываясь на догадках, постарался показать, что у того внутри.
Дальгард лежал на спине, глядя в зелено-голубое небо, но Раф знал, что он внимательно слушает каждое слово. Подошел водяной, сел скрестив ноги рядом с разведчиком, как будто тоже стал слушать описание человека, которого никогда не увидит. Появился второй морской житель, третий, и вскоре вокруг Рафа собрался молчаливый совет. Пилот продолжал говорить, столько когда кончил, Дальгард объяснил.
— Требуется много-много дней, чтобы добраться до твоего корабля. И прежде чем мы закончим это путешествие, твои товарищи могут улететь. Поэтому мы попробуем кое-что другое — с твоей помощью.
Раф потрогал узелок со своими вещами. Нет даже шлема с наушниками.
— Нет. — Дальгард читал его мысли. — Твои машины для нас бесполезны. Мы попробуем наш способ.
— Как? — Дикая мысль о сигнальном костре… Но разве из-за гор его можно увидеть? Или какое-то импровизированное связное устройство…
— Я сказал — ниш способ. — На лице Дальгарда была улыбка, постепенно проясняющееся зрение позволило Рафу ее увидеть. — Мы установим связь другого типа, а они. — он указал на водяных, — они дадут нам энергию. Я надеюсь. Ложись, — Дальгард жестом указал на песок, — и думай только о своем друге на корабле — в его естественном окружении. Постарайся все время держать эту картину в сознании, пусть никакие другие мысли не мешают.
— Ты хочешь…, послать мысленное сообщение? — недоверчиво произнес Раф.
— А разве я не связался с тобой в городе…, даже еще ничего о тебе не зная? — напомнил разведчик. — А такая связь вдвойне возможна, если речь идет о друзьях.
— Но мы тогда были близко.
— Потому и нужны они. — Дальгард снова показал на водяных. — Для них это естественная форма связи. Они подхватят твою мысль, усилят ее и пошлют на север. И так как твой друг связист, будем надеяться, что он окажется чувствительным к этому методу.
Раф не был убежден, что такой способ подействует. Но он вспомнил, как Дальгард установил с ним контакт, еще до того, заметил разведчик, как они встретились. Именно этот молчаливый призыв о помощи и вовлек Рафа в приключения. И теперь тот же способ должен помочь ему.
Он послушно вытянулся на песке и закрыл глаза, стараясь представить себе Сорики в тесной рубке связи; Сорики сидит на откидном стуле, сидит неподвижно, расслабившись, внешне бездеятельно, как много раз приходилось видеть Рафу. Сорики — его широкое лицо с плоскими скулами, большой улыбчивый рот, глаза с тяжелыми веками. Представив себе лицо Сорики, он вообразил, что стоит перед связистом, говорит непосредственно с ним.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
